Звездный час  - Николай Эдельман

– О-о! – усмехнулась Лиза. – Да вы опытный соблазнитель! Какими еще талантами можете похвастаться?

– Вам мало этого? – спросил Бондаренко, зловеще нависая над ней.

Она вздохнула и демонстративно отвернулась.

– Соблазнителей в моей жизни хватает. Я люблю окружать себя интересными мужчинами.

– Разве вам со мной было неинтересно?

– До сих пор я не услышала от вас ничего стоящего, – небрежно пожала плечами Лиза и нагнулась носом к белевшей в темноте россыпи мелких цветочков с острыми лепестками, вдыхая их приторный аромат.

– Осторожнее! – вкрадчиво предостерег хозяин. – Эти цветы ядовитые!

– Вот как! – сказала Лиза. – А с виду такие безобидные! Вы увлекаетесь ядовитыми растениями?

– Я увлекаюсь красивыми женщинами, – ответил Бондаренко и объяснил: – Это акаконтера. Африканские туземцы добывают из нее яд для стрел. Я привез ее из Абиссинии.

– Значит, вы и в Абиссинии побывали? – спросила Лиза многозначительно.

– Я много где побывал, – сказал Бондаренко и, по-змеиному обвив рукой Лизу за талию, развернул ее лицом в другую сторону. – У меня тут растения со всех концов света. Вот, пожалуйста, образец с Востока: яванское яблоко. – Он указал на деревце в кадке, протянулся к грозди крупных грушевидных плодов и сорвал один из них. – Его еще называют яблоком любви, – сообщил он с нарочитой невинностью. – Не желаете отведать? Не бойтесь, – добавил он, видя, что Лиза, держа плод на ладони, смотрит на него с сомнением, – не все, что здесь растет, ядовито.

Лиза изучала незнакомый плод, не зная, как к нему подступиться, и Бондаренко объяснил:

– Сперва его нужно очистить. Пойдемте, я дам вам нож.

Не отпуская Лизу, он провел ее в дом. Они оказались в небольшом помещении, явно игравшем роль холостяцкого будуара. При свете лампочки, к патрону которой страстно льнула нагая нимфа, Лиза увидела на стенах несколько картин не слишком скромного содержания, среди которых она узнала копию «Волн» Бёклина.

Бондаренко, достав из поставца столовый нож, счистил розовую шкурку с яблока любви и предложил плод Лизе. Та, не посмев отказаться, вгрызлась зубами в хрустящую мякоть и кое-как проглотила откушенный кусок, недовольная его невыразительным, водянистым вкусом.

– Вижу, вы не в восторге, – сказал Бондаренко, когда она аккуратно отложила плод в сторону. – Что поделать, у нас тропические фрукты плохо вызревают. Надеюсь, мое шампанское вас не разочарует.

Он нажал на кнопку звонка, и буквально тут же, с такой же легкостью, как и его хозяин, в дверях появился японец. Бондаренко что-то приказал ему вполголоса, и азиат испарился.

Лиза заметила:

– Он же у вас и шофер, он же – камердинер… Скромно как-то живете! Я от вас ожидала большего.

– В России так непросто найти хорошую прислугу, да еще чтобы та не лезла не в свои дела! – развел руками Бондаренко. – А мой Харуки к тому же очень расторопен и справится с любым поручением.

В самом деле, не прошло и минуты, как японец вернулся и с услужливой улыбкой, придававшей его лицу что-то заячье, подал хозяину серебряный поднос с двумя фужерами и ведерко с торчавшим изо льда горлышком бутылки.

– «Болинже» вас устроит? – спросил Бондаренко. – Могу предложить другое. Шампанское какой марки вы предпочитаете? «Мумм», «Редерер»? Даже «Князь Голицын» найдется.

– Ханжу с кокаином, значит, уже не употребляете? – попыталась поддеть его Лиза.

– Ах, грехи молодости… – снисходительно улыбнулся Бондаренко, возясь с пробкой. – А вы, похоже, считаете, что люди должны вечно расплачиваться за свои ошибки? Забудем то, что было, и возблагодарим судьбу, по милости которой мы снова встретились!

Тут обычная ловкость изменила ему, бутылка дрогнула в его руках, и вслед за пробкой, едва не угодившей Лизе в глаз, ее лицо и грудь залила холодная струя пены.

Бондаренко кинулся Лизе на помощь, выронив бутылку, глухо стукнувшую о ковер. Лиза запоздало отшатнулась.

– Не прикасайтесь ко мне! – возмутилась она, отталкивая его руку с салфеткой, тянувшуюся к ее груди. – Отдайте!

Отобрав салфетку, она вытерла лицо. Струйки шампанского, залившегося в декольте, стекали по телу, неприятно щекоча живот.

– Что вы наделали! Как я в таком виде на бал вернусь? – пожаловалась она. – Придумайте что-нибудь!

– Сожалею, – Бондаренко пожал плечами, – но у меня не дамский магазин! Да вы напрасно беспокоитесь, на вашем платье ничего не будет заметно.

– Конечно, не будет заметно! Вся мокрая и благоухаю так, будто искупалась в шампанском! Не ожидала я от вас такой мелкой пакости!

– Елизавета Дмитриевна, мне так досадно и неловко, что не выразить словами! Но сами знаете, каким смешным и неуклюжим становится любой мужчина в присутствии небезразличной ему женщины…

– Небезразличной ему женщины, скажите на милость! – окончательно рассердилась Лиза. – Вы из-за этого меня утром похитить хотели, а Левандовского чуть не прикончили?

– Очевидно, я кажусь вам чудовищем, – промолвил Бондаренко и вдруг хищно ухмыльнулся: – А вы попробуйте меня поцеловать – вдруг я расколдуюсь?

– Слабо верится, судя по вашим сегодняшним поступкам! – язвительно заметила Лиза.

– Вы правы, – сказал Бондаренко. – Но что делать? Вы еще утром были для меня никто, а я – человек действия… В вашем лице я приобретал такой рычаг влияния, который позволял мне добиться от Зенкевича всего, чего угодно. А он был нам нужен, чтобы получить доступ к лаборатории вашего дяди. Сам-то он и родную племянницу не пожалел бы ради своей науки – либерал старой закалки, да еще и ученый вдобавок! Короче, Жорж следил за вами и должен был вас задержать, пока не подоспеем мы с Харуки. Конечно, он действовал не слишком галантно, но в этом и заключалась его роль – нанести как можно больше ущерба вашему костюму, чтобы вам ничего не оставалось, как сесть в машину к пришедшему на выручку спасителю, которым бы стал ваш покорный слуга. Еще чуть-чуть, и вы бы волей-неволей отправились ко мне в гости, а безутешные родные тщетно бы искали ваше тело в море, но вот незадача – роль спасителя перехватил ваш герой отечества. Зато потом вы очень удачно остались без одежды, это дало мне лишнюю минуту, и я проткнул шину его «мерседеса»…

– Зачем? Уже тогда решили нас угробить?

– Ну что вы! Расчет был прост – пока Левандовский занимается своим изувеченным кабриолетом, появляюсь я, предлагаю вас подвезти, и мой «паккард» уносит вас в туманную даль… Но тут случилась новая осечка. На свою беду рядом крутился этот репортер. Я попал к нему на пленку и не мог рисковать. Пришлось принимать меры. К несчастью, у него в кулаке осталась моя пуговица, а я не успел ее отнять – явились вы с вашим героем в поисках места для уединения…

– Эти подробности можно опустить… – покраснела Лиза.